Извозчики, кучера и ямщики управлял лошадьми и были главными на дорогах. Однако и между ними была серьезная разница.

Ямщика, например, можно сравнить с нынешним водителем междугороднего автобуса или маршрутки, ведь он перевозил людей на тройке из одного пункта в другой. Кучер – это персональный водитель. А вот профессия извозчика сродни современному таксисту, его дело – ехать по адресу, названному клиентом.

Но и среди извозчиков тоже существовало деление на «касты». Элитой считались «лихачи», управлявшие резвой лошадкой. К ним садилась публика побогаче. Лошади у «лихачей» были свои – сытые, породистые и ухоженные рысаки, коляски лакированные, на рессорах. Да и сами они были одеты с иголочки. Правда и прокатиться на таком транспорте стоило уже несколько рублей. Тех, у кого был приличный экипаж с двумя лошадьми, называли «голубчики». Деревенского мужика, работающего извозчиком на грязноватых и недорогих экипажах, называли «ванькой», лошадь и экипаж он, как правило, арендовал. Купить свою лошадь было заветной мечтой. А еще были грузовые и ломовые извозчики.

В Минске извозчиком можно было стать не ранее 18 лет, но и не позже 60, почти все они были из близлежащих деревень. Для работы полагалось получить в полиции справку о благопристойности и благонадежности, а также личные номера для крепления на кафтан и на экипаж. Это для того, чтобы в случае чего пассажир знал на кого пожаловаться. В случае пожара, извозчик должен был немедленно явиться к полицейскому офицеру с сообщением. Лошадь должен был осмотреть ветеринар.

Уже в те времена между извозчиками и полицией отношения были напряженными. По указанию полицейского чина, извозчикам предписывалось отвозить куда нужно пьяных, покалеченных, больных, и все бесплатно. А по требованию еще и участвовать в погоне за преступниками, где можно было угодить под пулю. За незначительные проступки извозчика в полиции могли наказать, лишив его выезда на биржу от одного до семи дней, за более серьезные нарушения можно было оказаться и под судом. За троекратное нарушение извозчика лишали права заниматься этим промыслом.

В 1905 году терпение минских извозчиков лопнуло, и они пожаловались в городскую управу на то, что полиция принуждает их бесплатно дежурить по нескольку дней на пожарном двору. В том же году городская дума приняла постановление о производстве извозного промысла, которое действовало в Минске до начала Первой мировой войны. В новом постановлении указывалось, что за привлечение на дежурство извозчику полагалось 20 копеек.

В Минске биржа извозчиков, место их сбора, остановка, где они ждали своих седоков, была на Соборной площади, теперь это площадь Свободы. Место удобное, рядом гостиница «Европа» и Купеческий клуб. Еще одна стоянка была неподалеку – у входа в Александровский сквер со стороны улиц Захарьевской (проспект Независимости) и Петропавловской (улица Энгельса).

Запрягать в экипаж больше двух лошадей запрещалось, за это грозил штраф. По улицам можно было ездить только малой рысью. Нельзя было объезжать экипаж важного лица, следовало остановиться и подождать, пока он проедет. Кроме того, держаться надо было правой стороны, окрикивать зазевавшихся горожан, на перекрестках или во дворах – только шагом. А еще запрещалось возить более четырех взрослых в экипаже, перегружать лошадь и бить ее. Ломовые извозчики могли перевозить свой груз только шагом.

Плата за проезд оговаривалась между извозчиком и пассажиром предварительно, опытные люди советовали давать извозчику половину, а иногда и меньше той цены, что он запрашивал. Доходными местами считались вокзалы, приезжему всегда можно было поднять цену. В начале XX века проехать на извозчике от Соборной площади до Виленского вокзала (теперь Центрального) стоило 30 копеек, до Брестского – 40. Проехать по главным улицам Минска на извозчике стоила никак не меньше 15 копеек, а на «лихаче» так и все 20. Дорога с окраины города до вокзалов стоила никак не меньше 50 копеек.

За день работы извозчик мог заработать рубля три, а то и меньше. Еще надо было содержать лошадь и экипаж в исправности, да и самому есть-пить. Питание было простое – щи, каша, соленые огурцы, хлеб. Проводить весь день в холодном ветру было нелегко, а потому чарка в трактире была не лишней, хотя были и абсолютно непьющие извозчики. Однако на работе извозчику полагалось быть трезвым.

Извозчик должен был носить форменную одежду: суконные синие поддевки с завышенной талией и множеством складок сзади. Такая одежда называлась «волан». Его перепоясывали желтым поясом, свитым жгутом. На голове должен быть «извозчичий» цилиндр. В теплое время года извозчики носили высокие сапоги, зимой валенки. Большинство извозчиков Минска жили на улице Новомосковской (теперь ул. Мясникова).

Время не стоит на месте. На смену лошадям пришли автомобили, трамваи, автобусы, они становились хозяевами на дорогах, век извозчиков подошел к концу.

Сергей КИРИК

Фото из открытых интернет-источников